ВАРНАК

Село Б-завод издавна каторжанскую славу имело. И вправду, на тогдашнем винокуренном заводе всё больше каторжники работали. Да была ещё причина... Место это глухое, от проезжих дорог на особицу: с трёх сторон Чулым, с четвёртой — Арга. Вроде, как на острове. Опять же, богато жили в том селе. Дома были — что терема. Откуда такой достаток? Да, места богатые, однако ж, не всяк с земли и с тайги кормился. Поговаривали, что был у б-заводцев особый промысел — купеческие караваны потрошить. За всех не скажу, а вот про Яшку-варнака точно известно.

Жил Яков богато, но тихо. Хотя нрав имел крутой: старый вояка, японскую войну прошёл вместе с моим дедом. Однако же с соседями не воевал, держал благообразие. В жёнах у него поповская дочь была. Так-то! Понимать надо: поповну кому попало не отдадут. Всё бы ничего, да только замечали соседи: куда-то ездит временами Яков и возвращается не пустым. Ну, люди язык на замке держали. Но меж собой знали, какой-такой у Яшки тайный промысел. 

Был у Якова рыжий конь. С виду — кляча несусветная. Чучело соломенное о четырёх ногах. Но бегал, аки заяц. Вот Яшка запряжёт его, да чересседельник не затянет. Навалит на сани вязанок из тальника да и отправится в объезд по торговым путям. Чаще всего на Московский тракт — там купцы богатые товары с запада везли. А что такое Московский тракт сто лет назад? Это сейчас он широкий да асфальтом крытый, а в ту пору — простая укатанная дорога. И зимой её отродясь никто не чистил. Так, протопчут лошади колею — не разъехаться. А переметало будь здоров! Вот и тащится Яшка на своей одрине по заметённому тракту. Во-на! Купцы показались. Наш добытчик потихоньку к ним пристраивается. Протрюхает сколько-то за купеческими санями, разглядит поклажу. А потом хвать с чужого воза тюк с товаром и ходу! И удирал Яшка всегда по заснеженному полю. Для того и чересседельник никогда своему рыжему не затягивал, потому как без него конь в оглоблях скачет вольно и из любого сугроба выберется. А чтобы погони не было, сбрасывал Яков на дорогу вязанки тальника. Они щетинистые, торчат в разные стороны, что твой противотанковый ёж — попробуй проехать! В чистом поле четыре воли: хоть туда, хоть сюда, хоть инаково.

Огонь под полой недалеко унесёшь. Были у властей подозрения насчёт Яшки. Потому после каждого такого разбоя наведывались к нему с обыском. Да всё не в прок. Какой такой разбой? Знать не знаем и ведать не ведаем. Конь в пене? Так по дрова ездили, только вернулись. Вон и сани с дровишками стоят. А тайных схронов нам не надобно, мы люди мирные, богобоязненные. Пожалуй, ищи: а коли нет, так не взыщи! 

Так, покуда жил Яков в Б-заводе, и не доказали про него ничего. Умел, шельма, перешерститься: в будень изнанкой, в праздник лицом. 

Да только, как пришла революция, вся Яшкина маскировка против него же и обернулась. При царе, ежели ты богат и родня у тебя именитая, так и достойный человек. А при советской власти, ежели у тебя дом двухэтажный да жена-поповна, так ты буржуй и вражеский элемент. В общем, всё семейство его раскулачили и дом отобрали. 

Тут-то и проявился яшкин крутой нрав. Раззадорится воробей, так и кота не побоится. Ему бы схорониться куда, пока не сослали. Временем в горку, а временем в норку. Так ведь нет! Душа не стерпела. Как-то пробрался Яков до колхозного стада, пострелял скотину, что с его двора пролетарии увели, и по Чулыму на лодке ушёл. Не далеко, правда. У села Боготола переняли его лодку. Да только Яшка в ней уж холодный лежал. Видать, с берега подстрелили, а кто — по сей день не известно. Может, колхозные сторожа, а может, приблудный кто. В-то время в Арге много пришлого народа ошивалось: кто золото искал, кто в артелях работал. 

А история про Яшку на этом не закончилась. Какое-то время спустя, погорел кто-то из сельчан. Вот колхоз и выделил бедолагам верхний этаж яшкиных хором. Ба-альшущий такой домина и весь в окошках. Стали этот самый верхний этаж разбирать да на землю спускать. А матица возьми да и вырвись. Долбанулась с маху торцом и вдруг в землю ушла. Что такое? Сбежался народ, в дыру заглядывает. А там ход подземный да схрон с добром. Много чего нашли: и сапоги, и ткани в тюках, и другого чего, только попрело всё под землёй. Пропал человек и добро пропало. Хоть Яшка и варнак, конечно, был, а жалко мужика. А по-совести рассудить, так и те, кто за идею народ грабил, лучше разве? Всяк по-своему, да никто по-божьему.