МБУК ЦБС г. Боготола
+7 (39157) 63301
ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ

ЗАГОВОРЕННЫЙ ЛАЗ

25 июня 2024 г.

Вот ты говоришь, что наша боготольская земля только грязью и славится. А я тебе так скажу: чего хвалить не умеешь, того и не хули. У нас тут, конечно, не райские кущи, однако есть и места замечательные, и диковины всякие. 

Вот взять хоть тот же Б-завод. Земля там красоты неописуемой: тут тебе и тайга, и скалы, и горы с лесом, и луга заливные, и речка кругом. Такая картина — хошь рисуй! И сама деревня была на загляденье. Дома добротные, часовня на горе. Эту часовню аж из села Боготола было видно в погожий день. Источник святой был. Одно слово — Божье место. 

Мимо часовни Лебединская дорога шла. Через Аргу и дальше. По ней в деревню Лебедёвку ездили. Обозы ходили торговые. К нам — караваны с зерном; от нас дуги, сани везли. Вот по этой-то дороге было в Арге одно место. Есть там одна горка. С виду так себе: не шибко высока и не больно крута. Знаменита эта гора была своей пещерой. Вообще-то, пещерами да всякими дырами Аргу не удивишь. А эта на особицу была. Огро-о-омная! В войну там дезертиры прятались. Потом понаехали чекисты, выкурили беглецов. Знамо как: динамиту заложили да и жахнули. От этого взрыва в пещеру проход открылся широченный — на конях въезжали. Но был и другой лаз. Вот тот был особенный. Никто его до конца так и не прошёл. Охотники были, конечно. Только почему-то в этой пещере спички гасли. А в потёмках, известно, далеко не убредёшь. Или наоборот, забредёшь в такие дали, что и назад не воротишься. Как Мишка с Егоршей. Про случай этот сейчас уж и вспоминать некому. Разъехался Б-завод. Да и прежде об этом толковать не любили. Ладно, ежели начал, так расскажу. 

Мишка с Егоршей приятелями были. Сызмальства не разлей вода. Вместе и в тайгу, и на речку. Наиграться и надружиться им дня не хватало, они и ночь прихватывали. Матери их, бывало, ищут по всей деревне в потёмках, а как найдут, хворостиной домой гонят да приговаривают:

— Пчеле — улей, волку — лес, а блудливой козе — хворостину под хвост!

Друзья и ночлежничали иной раз на одних полатях. Уж и нашепчутся тогда про домовых, да про леших так, что и сами испугаются. Лежат, руки-ноги под себя подбирают — того и гляди высунется из-под печи мохнатая лапа да утащит в страшную черноту. Намаются так-то, да и ну с полатей в кут к деду Егору. Влетят оба — вихры дыбом, зубы стучат, пятки холодные — и юрк старику под шубейку. 

Старый Егор дедом родным Егорше приходился, в его честь и внука нарекли. Любил он своего мальчонку и друга его привечал. Был дед Егор из тех людей, для коих главное правило в жизни такое: говори по делу, живи по совести. Вроде молчал старик целыми днями, а всё ж успевал мальцам и сказку рассказать, и про-то, как в тайге не пропасть, и про-то, как свой кусок добыть. Он-то, Егор, сам по молодости промысловиком был знатным. Вот и ребят к тайге приохотил. 

Мальцы дедовы наказы помнили крепко и по лесу шастали, как по родным сеням, без опаски. А чего бояться-то? Знающего человека тайга и накормит, и обогреет. Вот в своих походах и нашли приятели тот лаз. Заглянули. Темно. Замялись ребята: и внутрь охота, и боязно. Спичек-то об те времена в нашем краю и не ведал никто. Кресалом огонь добывали. Запалили приятели ветку, сунули в лаз. Хоть и мал светец оказался, а всё же понятно стало — велика пещера. Сунулись было вглубь, да ветка возьми и погасни. Запалили другую. И та погасла. С чего бы? Заробели мальцы, притихли. И тут послышалось обоим, будто из глубины пещеры зашуршало, заскреблось, словно коготки по камню. Тут уж каждому на ум явилось такое видение, что порскнули ребята из пещеры, как летучие мыши на закате. Только возле деревни и притормозили малость. Поостыли и сами заудивлялись: от кого бежали-то? Однако же, возвертаться назад ни тому ни другому не пожелалось. Поскребли приятели свои вихрастые головы, да и подались к деду Егору за разъяснениями. Тот как раз под навесом косу отбивал. Выслушал он ребячий рассказ и задумался. 

— Вы, касатики, на Заговорённый лаз наткнулись,- отмолвил, наконец. Создателя благодарите, что ноги унесли.

— А чего в нём такого-то? — не поверилось мальцам.

— А сами-то ничего там не видели и не слышали?

— Дыра там большущая!

— И огонь гаснет...

— И скребётся кто-то, — наперебой позагибали пальцы приятели.

— Ну вот, а ещё спрашиваете,- усмехнулся в бороду дед Егор.

— Да отчего так, деда?

— А кто его знает. Люди про эту дыру всякое говорят. Будто бы ведёт она прямиком на тот свет, и стерегут её чудища неведомые с когтями железными.

— А почему неведомые?

— А потому, что кто с теми чудищами познакомился, тот про это уж не похвалится. Ещё говорят, будто живут в той пещере земляные кошки. Света они не любят, и коли сунется кто в их пещеру с огнём, бегут и задувают немедля: не балуй! А ежели попадётся какой настырный, да всё равно дальше полезет, того затаскивают в самую глубь горы. 

— А что там, деда?

— Сказал бы, да никто ещё обратно не вернулся. 

— Да разве может кошка человека утащить? Она же маленькая!

— А ты их видел-то, земляных кошек, какие они? К тому же, в своей норе и мышь — госпожа. А ещё люди бают, дыра та – вход в пещеру Кистеня-душегубца. Был, сказывают, в наших местах такой тать. Купцов на дорогах грабил, добычу в горах прятал, а концы – в воду. Чулым-то рядом. Сколько народу Кистень на тот свет спровадил, то не ведомо. И поймать его никто не мог, потому как знал Кистень колдовские заговоры. Кому хошь мог глаза отвести, заморочить. Пещеру эту раньше никто, кроме него да подельников, найти не мог. Да не всё коту масленица. Вот как-то нарвался Кистень на купца-удальца. Тот, может, и сам так же промышлял... В общем, не досчитался купец красного товара, а Кистень – буйной башки. Ватажники-то его с добычей в потаённую пещеру притекли, да забыли, где выход находится. Будто бы атаман такие чары на лаз наложил, чтоб никто до его богатства добраться не смог. А подельников его те самые чары превратили в земляных кошек, чтобы охраняли они добро от посторонних глаз.

— Так получается, что в той пещере клад есть? – Мишка аж глаза округлил.

— Может и есть, да не про нашу честь. Не всякому дураку клад даётся. На клад знахаря надо. Сказывали старики, будто Кистеня-душегубца за его зверства даже в ад не пустили. Вот и бродит он по сей день среди живых.

— Как упырь?

— Упырь – не упырь, а добра от него не жди. Не кровь он пьёт – жизни забирает. Бают, тянет его к себе награбленное, не отпускает. А и в пещеру ему ходу нет, потому как кошки земляные – подельники его бывшие – сразу на заплатки его порвут за свои жизни загубленные. Вот он ходит да ищет удальцов, чтобы те вместо него в пещеру лезли. И многие, сказывают, пошли, да только никто обратно не вернулся.

Так-то правда, деда? На самом деле так было?

— Да кто ж его знает. Однако народ зазря болтать не станет. Не лазили бы вы, ребятки, во всякие дыры да пещеры. Своды там не надёжные. Не ровен час... Под землю-то мы всегда успеем.

Продолжение завтра...


Фото