ЗАГОВОРЕННЫЙ ЛАЗ
Вот ты говоришь, что наша боготольская земля только грязью и славится. А я тебе так скажу: чего хвалить не умеешь, того и не хули. У нас тут, конечно, не райские кущи, однако есть и места замечательные, и диковины всякие.
Вот взять хоть тот же Б-завод. Земля там красоты неописуемой: тут тебе и тайга, и скалы, и горы с лесом, и луга заливные, и речка кругом. Такая картина — хошь рисуй! И сама деревня была на загляденье. Дома добротные, часовня на горе. Эту часовню аж из села Боготола было видно в погожий день. Источник святой был. Одно слово — Божье место.
Мимо часовни Лебединская дорога шла. Через Аргу и дальше. По ней в деревню Лебедёвку ездили. Обозы ходили торговые. К нам — караваны с зерном; от нас дуги, сани везли. Вот по
Мишка с Егоршей приятелями были. Сызмальства не разлей вода. Вместе и в тайгу, и на речку. Наиграться и надружиться им дня не хватало, они и ночь прихватывали. Матери их, бывало, ищут по всей деревне в потёмках, а как найдут, хворостиной домой гонят да приговаривают:
— Пчеле — улей, волку — лес, а блудливой козе — хворостину под хвост!
Друзья и ночлежничали иной раз на одних полатях. Уж и нашепчутся тогда про домовых, да про леших так, что и сами испугаются. Лежат, руки-ноги под себя подбирают — того и гляди высунется из-под печи мохнатая лапа да утащит в страшную черноту. Намаются
Старый Егор дедом родным Егорше приходился, в его честь и внука нарекли. Любил он своего мальчонку и друга его привечал. Был дед Егор из тех людей, для коих главное правило в жизни такое: говори по делу, живи по совести. Вроде молчал старик целыми днями, а всё ж успевал мальцам и сказку рассказать, и
Мальцы дедовы наказы помнили крепко и по лесу шастали, как по родным сеням, без опаски. А чего
— Вы, касатики, на Заговорённый лаз наткнулись,- отмолвил, наконец. Создателя благодарите, что ноги унесли.
— А чего в нём
— А
— Дыра там большущая!
— И огонь гаснет...
— И скребётся
— Ну вот, а ещё спрашиваете,- усмехнулся в бороду дед Егор.
— Да отчего так, деда?
— А кто его знает. Люди про эту дыру всякое говорят. Будто бы ведёт она прямиком на тот свет, и стерегут её чудища неведомые с когтями железными.
— А почему неведомые?
— А потому, что кто с теми чудищами познакомился, тот про это уж не похвалится. Ещё говорят, будто живут в той пещере земляные кошки. Света они не любят, и коли сунется кто в их пещеру с огнём, бегут и задувают немедля: не балуй! А ежели попадётся какой настырный, да всё равно дальше полезет, того затаскивают в самую глубь горы.
— А что там, деда?
— Сказал бы, да никто ещё обратно не вернулся.
— Да разве может кошка человека утащить? Она же маленькая!
— А ты их
— Так получается, что в той пещере клад есть? – Мишка аж глаза округлил.
— Может и есть, да не про нашу честь. Не всякому дураку клад даётся. На клад знахаря надо. Сказывали старики, будто Кистеня-душегубца за его зверства даже в ад не пустили. Вот и бродит он по сей день среди живых.
— Как упырь?
— Упырь – не упырь, а добра от него не жди. Не кровь он пьёт – жизни забирает. Бают, тянет его к себе награбленное, не отпускает. А и в пещеру ему ходу нет, потому как кошки земляные – подельники его бывшие – сразу на заплатки его порвут за свои жизни загубленные. Вот он ходит да ищет удальцов, чтобы те вместо него в пещеру лезли. И многие, сказывают, пошли, да только никто обратно не вернулся.
—
— Да кто ж его знает. Однако народ зазря болтать не станет. Не лазили бы вы, ребятки, во всякие дыры да пещеры. Своды там не надёжные. Не ровен час... Под
Продолжение завтра...