КРАСНЫЙ ЧЁРТ. ОКОНЧАНИЕ

А потом случилось в этой деревне такое, чего уж никто никак не ожидал. Объявилась в деревне нечистая сила. Как так? И веру, и суеверие законом запретили, а тут такое!.. Но, слушай, как дело было.

Жила в этой деревне одна баба. То есть, не одна, конечно. Раньше-то у неё и муж был, и полная изба ребятишек. Но, вот осталась одна с малышнёй. Горя хватила, как и другие: до двадцати часов в сутки колхозных работ, да ещё себя и деток обиходить. Тут тебе и подъём на ферму в три утра, и заготовка дров вручную, и голодуха, хошь вместе с волками вой. 

И вдруг привалила той бабе удача: выделили ей денежное пособие. Оно, конечно, хорошо. Только это сейчас почтальоны пенсию по домам разносят. А тогда за своими кровными чапай в город сам, как хошь. Вот пошла баба к председателю, просить лошадь. Тот и руками замахал: мол, у нас каждая скотина денно и нощно трудится в поте хвоста, лишней нет. Пришлось бабе рассказать, зачем в город собралась. Председатель ещё поморщился, но подводу всё ж-таки дал. Отправилась баба за деньгами. Приехала, пришла в райком, а там говорят: деньги мы тебе выдать сейчас не можем, завтра приходи. Какая-то у них на тот момент оказия вышла. То ли нужного человека на месте не было, то ли ещё что... Вздохнула баба, да и завернула восвояси. Ить, целый день – псу под хвост. Домой приехала уже вечером. А зима, темнеет рано. Хозяйка, конечно, кинулась печь топить, да деток кормить. Припозднилась, не заметила, как и полночь подошла. Вдруг кто-то в дверь как застучит! Баба подхватилась и двери настежь – думала пожар. А за дверью-то... Матеньки мои!.. Стоит чёрт. Как есть чёрт: с рогами, мохнатый сверху донизу, а рожа в саже. И хвост коровий сзади болтается. Хозяйка тут же в дверях и примлела. А чёрт бородёнку свою в дверь просунул и заблеял:

— Чего встала, дурында! Не видишь, красный чёрт к тебе пришёл. Деньги давай!

У бабы от страха язык отнялся, а нечисть мохнатая не отступает, деньги требует. Оно-то, конечно, понятно. Где деньги, там и бес. Только в этот раз промашечка вышла: не оказалось у бедной колхозницы наличности. Худо-бедно, однако, перепуганная до смерти баба всё же донесла до жадной нечисти эту скорбную весть. Бес чуток призадумался, а затем скомандовал:

— Чтоб завтра же привезла. А не то всю твою семью изведу. Завтра утром пойдёшь к председателю, снова коней попросишь. Он даст, я устрою. А ночью не запирайся, меня жди. И гляди мне!..

Постращал так-то и ускакал в тёмную ночь. И впрямь ускакал: шагнёт и подпрыгнет, шагнёт и подпрыгнет. Одно слово – нечисть!

Вот на утро отправилась наша страдалица по новой в город. Чёрт не обманул: председатель коня дал без возражений. Приехала баба, всё начальство в этот раз на месте оказалось. Позвали колхозницу в кабинет и деньги её вручили. Ещё и речь благодарственную двинули, дескать, от лица советского правительства примите и прочее. Ну а баба простая, деревенская. Возьми и ляпни:

— Да чего уж... Всё одно, красный чёрт заберёт.

У всего партийного начальства лица пятнами покрылись.

— Ка-а-кой красный чёрт?!

Пришлось бабе тут же всё и рассказать. В общем, к себе в деревню она возвращалась не одна, а с двумя милиционерами. Нарочно её в городе придержали, чтобы попозже домой вернулась. Вот в потёмках прибыла баба в деревню, коня на конюшню отвела и к себе. А милиционеры к ней в избу потихоньку просочились и спрятались: один в сенях, а другой на печке, за занавеской. Так и стали поджидать рогатого рэкетира. 

 Вот настала полночь, снова в дверь затарабанили. Баба к косяку прижалась, спрашивает, кто пришёл. А ей из-за двери:

— Красный чёрт!

Отворила баба дверь, сама в сторонку попятилась. И точно. Впрыгнул в избу вчерашний мохнатый бес. И спрашивает:

— Деньги привезла?

— Привезла, — осмелела баба. Она, вишь, в милицию, как в архангелов верила.

— Давай сюда! – требует чёрт. Пересчитал купюры-то и от щедрот своих отвалил бабе трёшку, — А это тебе!

А тут вдруг милиционер с печки, как домовой, занавеску наганом в сторонку отодвинул и спрашивает:

— А мне?

Чёрт к нашей милиции проявил должное уважение. То есть ломанулся вон из избы, только половицы затрещали. Видать и вправду, советская нечисть только милиции и боялась. Ни крестом от неё, ни ладаном.

Однако же, далеко нечистому ускакать не удалось. В сенях перехватил его другой милиционер, да тот первый с печки слез на помощь товарищу. Скрутили они беса, в избу втащили. Ухватили его за рога, да и сняли их вместе с шапкой! И узрела изумлённая баба не кого-нибудь, а родного председателя! Он, пройдоха, козьи рога на шапку приделал, старую доху вывернул наизнанку, рожу сажей вымазал, а сзади коровий хвост привесил. Артист! Ну, милиционеры его быстренько распотрошили. Узнали, кстати, отчего он так странно прыгал – этот стервец себе на ноги пружины нацепил. Долго потом деревня хохотала над председательской выдумкой. Хохотала даже многие годы спустя, когда он домой вернулся. Ребятишки малые, которые в жизни его не видели, и те при встрече кричали:

— Красный чёрт! – и пальцем показывали.

Потому и, вернувшись, бывший председатель в той деревне долго не задержался. Уехал от стыда. В чём молод похвалится, в том стар покается. Кто знает, может, и отмолил красный чёрт свои грехи. Людской позор — смех, а свой — смерть.